К содержанию...

ДВА ИВАНЫЧА

Друзья мои охотники!
 

Было у меня два старых друга. Оба они были какое-то время моими наставниками в охоте. Оба "Иваныча": Виктор Иванович Трушин и Николай Иванович Опаркин были старше меня. Первый - на десять лет, второй - на двадцать. Охотниками они были замечательными и много чего знали об этом деле. И мне, конечно, было чему у них поучиться.

Оба моих сэнсэя соревновались между собой не только на охоте, но и в искусстве "дрессировки" молодого охотника. Шло время. Совсем не тупой ученик легко и быстро усваивал их уроки и вскоре ... превзошел своих учителей, как в искусстве стрельбы, так и в части знания повадок и выслеживания дичи. Поэтому число селезней, рябчиков, зайцев и прочего на моей связке вскоре стало ЗНАЧИТЕЛЬНО превосходить то (вместе взятое), что висело на связках моих наставников. Однако они этого не замечали, и посему их воспитательский пыл по-прежнему не угасал.

В жизни они были очень разными.

Виктор Иванович, например, просто обожал ходовую охоту по боровой дичи с лайкой и достаточно прохладно относился к стрельбе уток. Был он огромным, мощным мужчиной с уже наметившимся животом. Роскошная лысина украшала его крупную голову уже в молодости. Веселый, очень подвижный (при центнере веса) неистощимый на шутки, душа любой компании, он обладал к тому же абсолютным слухом и неплохим голосом. Во время застолий песни в его исполнении всегда шли "на ура". Невозмутимость и чувство юмора не покидали его в любых, даже весьма невеселых жизненных ситуациях. Кстати он был моим первым непосредственным начальником в то время, когда я в качестве инженера-конструктора только начинал свою трудовую деятельность на оборонном заводе.

Кроме того, мой друг обладал ещё одним огромным достоинством. Достоинством, которое в разговорной речи обычно принято называть "мужским". Помнится, каждый новичок мужского пола, впервые решивший в субботу (это был наш день) попариться в лыткаринской городской бане, заметив там Виктора Ивановича, всякий раз непременно задерживал свой завороженный взгляд на его ... (ну, вы меня поняли, мужики).

Завершая портрет друга, скажу, что если в процессе охоты вдруг возникала возможность подстрелить что-то сверх нормы или не указанное в путевке, то этой возможности Витя не упускал никогда.

Николай Иванович был практически полной противоположностью своего друга. Боровой охоты он не знал, но ему не было равных на утиных охотах. Сухощавый, жилистый, подтянутый, он, к примеру, уже, будучи пенсионером, мог как заправский гимнаст в течение нескольких минут "держать угол" ногами. С шевелюрой у него был полный порядок, да и седеть он стал довольно поздно. Был он вспыльчив и, как говорится, "заводился с пол-оборота". Кроме того, он был довольно обидчив и начинал заикаться, когда волновался. И, наконец, Николай Иванович НИКОГДА не нарушал правил охоты, за что Витя прозвал его "законником".

Пожалуй, единственными схожими чертами у моих друзей были их упрямство и таки неистребимая любовь к спорам и соперничеству между собой. Очень смешно было наблюдать со стороны за тем, как два взрослых мужика, споря или соревнуясь в чем-то между собой, порой доводили это занятие ... до самых настоящих курьезов.

Вот один из них. Дело было на зимней охоте. Приехали мы в Румянцевское охотхозяйство ближе к вечеру, поужинали и легли спать с надеждой на удачу в завтрашних загонах.

Николай Иванович, как обычно, встал первым, побрился, умылся, навел порядок на столе в столовой, поставил на плиту чайник. И только после этого он стал будить остальную компанию. Мы все встали и начали утренний моцион. Один только Виктор Иванович, проснувшийся последним, по како-то только ему одному известной причине продолжал лежать под одеялом. Николай Иванович, естественно, не мог упустить такого шанса и стал подтрунивать над другом, разразившись следующей тирадой: "Вот, Витя, ты моложе меня, а ведешь себя, как старик. А я хоть и гораздо старше тебя, а вот уже встал, все сделал и ... в хорошей форме. Если хочешь, могу минуту "уголок подержать". Не веришь?".

Виктор Иванович, конечно же, ответил, что не верит. Его друг, победно усмехаясь, встал между соседними койками, взялся руками за их спинки и скомандовал мне, "Саша, засекай время". Я засек. Девяносто пять секунд на глазах у почтенной публики ноги и туловище Николая Ивановича составляли безупречный прямой угол. Когда он встал на ноги, последовал вопрос, обращенный к Вите: "А ты так сможешь?". Взоры всех присутствующих, естественно, обратились к лежащему.

"Саша, принеси с кухни чайник" - послышалось с койки. Недоумевая, для чего это вдруг Виктору понадобился чайник, я, тем не менее, проворно выполнил его просьбу. Полный, только, что вскипевший чайник остался на плите, а другой (пустой) вскоре оказался в его левой руке. А далее... Правой рукой он откинул одеяло, поднялся на ноги и повернулся к нам, представ перед всеми присутствующими охотниками не только во всем своем мужском великолепии, но и ... в полной "боевой" готовности (в том смысле, что хоть сию минуту к голой женщине). У двух охотников из другой команды от такого зрелища буквально отвалились челюсти (собственно их реакции удивляться не следовало, поскольку эта пара никогда не посещала ранее лыткаринскую городскую баню). Затем чайник из левой руки Виктора перекочевал на его великолепие. Сразу, как только чайник был повешен на его ... "вешалку", немедленно последовала команда: "Саша, засекай время". И я, как послушный песик, её выполнил. Когда истекла вторая минута этой статичной пантомимы, происходившей на глазах у слегка обалдевшей от такого зрелища публики, чайник был снят. Потом был насмешливый взгляд в сторону Николая Ивановича и вопрос: "А ты так сможешь?". Тот только расхохотался и еле выдавил из себя сквозь смех: "Ну, Витя, ты даешь!".

В тот день мы в первом же загоне взяли ТРЕХ лосей на две лицензии. Причем, двух удалось завалить Николаю Ивановичу. Увы, имел место быть перестрел со всеми вытекающими из этого обстоятельства печальными последствиями. Но на наше счастье в охотхозяйство вдруг приехал какой-то генерал с лицензией и с превеликим удовольствием забрал третьего быка.

Совсем другой случай был в Весьегонском охотхозяйстве (ныне Уломском) на осенней утиной охоте. Утренняя зорька была неважной, и поэтому мои друзья решили попытать счастья в охоте с подъезда. Суть этой охоты проста. Лодка с охотниками неторопливо плывет по реке вдоль кромки камыша. Один охотник сидит на корме и гребет, а второй с ружьем наизготовку сидит на носу лодки, готовый к немедленным выстрелам. Друзья мои охотники, согласитесь, что нет ничего проще стрельбы по угонному крякашу, поднимающемуся с воды. Эту простую истину и подтвердил Виктор Иванович, лихо, с первого выстрела да ещё с прибаутками сбив из своего ИЖ-12 одного за другим трех селезней. Когда последний из них плюхнулся в воду, с кормы донеслось: "Н-н-н-на фиг! Теперь т-т-т-ты греби, а я ст-т-т-т-трелять буду".

"Стреляй" - с легкостью согласился Виктор. Парочка поменялась местами, и лодка двинулась дальше. Следующая крякуша чуть ли не из-под носа лодки. Грохнули два торопливых выстрела из "Зимсона". Увы, дублет был безрезультатным. "Николай Иванович, так она же теперь на всю жизнь глухой останется" - раздалось с кормы. Ответом на эту реплику было лишь недовольное сопение впередсмотрящего.

Затем уже пара уток взлетела впереди. Снова - дублет, и снова - два пуделя. "Николай Иванович, может "Зимсон" на ИЖак поменяешь? Он не мажет!" - раздалось с кормы. "Т-т-т-ты г-г-г-греби лучше" - последовал раздраженный ответ.

Чирок-подранок выпорхнул, справа из камыша и еле-еле потянул над самой водой к другому берегу, помогая себе лапками. Два выстрела по близкой цели подняли два фонтана воды сначала позади чирка, затем перед ним. При этом Виктор заметил, что из-за азарта и раздражения от промахов, стрелок перед каждым выстрелом подавал ружье вперед, отрывая его от плеча чуть ли не на четверть. "Николай Иванович, да стволами ты до них все равно не дотянешься. Попробуй прикладом..." - начал, было, Виктор, но тут же смолк, поскольку увидел, что его друг встал и повернулся к нему ... держа разряженный "Зимсон" за стволы. Потом до кормового долетел вот такой "дублет": "С-с-с-слушай, Виктор! Я те-те-тебе сейчас как дам п-п-п-прикладом по башке и уж т-т-т-точно не пром-м-м-м-м-махнусь!".

Вместо ответа Виктор Иванович отложил весло и полез в карман за фляжкой, в которой, оказывается ещё, что-то булькало. У его друга в кармане нашелся забытый бутерброд. А потом...

Когда до мостков перед охотничьим домиком оставалось не более сотни метров, справа взлетели две шилохвости. Этих Николай Иванович, как говорится , не сбил, а СРЕЗАЛ изумительным по красоте дублетом. Причем, стоит заметить, что к выстрелу он заранее не был готов, поскольку сидел на среднем сиденье, а ружье лежало в носу лодки. "Ну, В-в-витя, к-к-к-как я их?" - последовал торжествующий вопрос. Тому только и оставалось, что развести руками.

Увы, теперь мои друзья охотятся совсем в других угодьях. Так уж случилось, что Витя дважды попадал в тяжелейшие автоаварии. Последняя произошла в ноябре, когда ночью, как известно, уже начинает подмораживать. Вечером его "Жигули" вылетели на обочину на Новорязанском шоссе вдали от населенных пунктов. Почему это произошло, неизвестно. А самое ужасное и мерзкое было в том, что в течение более чем полутора суток НИКТО из водителей, ехавших тогда по Новой Рязанке, не удосужился остановиться и посмотреть: нет ли кого внутри опрокинутого "Жигуленка"? Когда его, наконец, обнаружили, он был ещё жив. Он прожил ещё полгода, поскольку его могучий организм никак не хотел сдаваться, несмотря на то, что вся нижняя часть его тела осталась парализованной из-за сильнейшего переохлаждения.

А Николая Ивановича скрутила болезнь, от которой пока не спасают ни знахари, ни профессора из центра на Каширке. Но держался он молодцом. Весной даже съездил с зятем и внуком в Весьегонские угодья и добыл-таки своего последнего селезня. Заглянув после той охоты к своему лечащему врачу, он несказанно удивил того своим визитом. "Николай Иванович! А я уж, грешным делом, думал, что больше вас не увижу" - изумился врач. "Да ладно, я т-т-т-такого селезня завалил, земля дрогнула" - ответствовал ему мой друг.

Пусть ТАМ НАВЕРХУ везет моим друзьям: двум "Иванычам" на их новых охотах. Наверное, сидят они иногда рядышком где-нибудь на берегу небесной речки после удачной зорьки и "добивают" не спеша заветную Витину фляжку.

И наверняка спорят...

АЛЕКСАНДР ПОСУДИН